Массовые репрессии

Массовые репрессии второй половины 1930-х. Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти: 1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней; 2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде; 3. Дела слушать без участия сторон; 4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать; 5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора. Как считает историк М. Геллер, убийство Кирова послужило сигналом[43] к началу «Большого террора». 1 декабря 1934 по инициативе Сталина ЦИК и СНК СССР приняли постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» следующего содержания: Вслед за тем в организации убийства была обвинена прежняя партийная оппозиция Сталину (Каменев и Зиновьев, действовавшие якобы по указанию Троцкого). Впоследствии, по мнению Шатуновской, в архиве Сталина был обнаружен собственноручно составленные им списки «московского» и «ленинградского» центров оппозиции, которые якобы организовали убийство. Были спущены разнарядки на разоблачение «врагов народа» и началась серия судебных процессов. Массовый террор периода «ежовщины» осуществлялся тогдашними властями страны на всей территории СССР (и, одновременно, — на подконтрольных в то время советскому режиму территориях Монголии, Тувы и республиканской Испании), на основании «спущенных на места» Ежовым цифр «плановых заданий» по выявлению и наказанию людей (т. н. «врагов народа»). В ходе «ежовщины» к арестованным широчайшим образом применялись пытки; не подлежавшие обжалованию приговоры (зачастую — к расстрелу) выносились безо всякого суда, — и немедленно (нередко — ещё до вынесения приговора) приводились в исполнение; все имущество абсолютного большинства арестованных людей незамедлительно изымалось; родственники репрессированных сами подвергались таким же репрессиям — за один только факт своего родства с ними; оставшиеся без родителей дети репрессированных (вне зависимости от их возраста) также помещались, как правило, в тюрьмы, лагеря, колонии, или же в специальные «детские дома для детей врагов народа». В 1937 году было приговорено к расстрелу (не все приговоренные расстреливались) 353074 человек. В 1938 году 328618. В 1939—2601. По версии Ричарда Пайпса в 1937—1938 годах НКВД арестовал около 1,5 млн человек, из которых около 700 тыс. было расстреляно, то есть, в среднем, по 1,000 расстрелов в день.